Имперский дневник:
Национальное государство или космополитическое? 2

Михаил Смолин

Отнюдь не в принадлежности всякого человека к какой-либо национальной общности лежит причина раздоров и борьбы между людьми, а в злой, испорченной первородным грехом воле людей, которая никогда не исчезнет из человеческого рода, если даже и объединить все человечество в один государственный союз и юридически уничтожить все народности. Злая воля будет существовать и в этом искусственно соединенном образовании, только в еще более сгущенном виде, поскольку человечество будет жить не в родственном (а значит, в более «тренированном» в любви к друг к другу союзе), а в случайно и даже насильно установленном союзе разных, не родственных друг другу людей.

Поэтому мы не погрешим против основной христианской заповеди любви, если скажем, что имеем предпочтительную любовь к своим родителям, родственникам, супругам, своему народу, государству, своей Церкви, вере и т.д., поскольку эта предпочтительная любовь не уменьшает любовь ко всем остальным. Мы испытываем к выше перечисленным предметам предпочтительную любовь, питающуюся, кроме всего прочего, чувством благодарности, чувством материнства, сыновства или супружества, иначе говоря, чувствами естественными и глубоко нравственными, которые, однако, отсутствуют в чувстве любви ко всем остальным ближним. Чувство предпочтительной любви — самовозникающее, естественнейшее из чувств человека, заложенное в его природе, против которого выступает либеральный космополитизм, не имеющий сам никакого отношения к христианству.

Предпочтительная жертвенная любовь ярко проявляется в воинской службе, да и самой войне. Как воинская служба, так и война не есть что-либо запрещенное христианством. Не лишним будет сказать, что церковный собор в Арле, в 314 году анафематствовал всякого отказывавшегося от военной службы и прикрывавшегося при этом христианским исповеданием. Христианству вообще свойственно глубокое различение вынужденного убийства на поле брани, при защите ближних, и убийства из личных корыстных побуждений. Св. Афанасий Александрийский в своем послании к монаху Аммуну, писал, что «великих почестей сподобляются доблестные в брани, и им воздвигаются столпы, возвещающие превосходные их деяния. Таким образом, одно и тоже, смотря по времени и в некоторых обстоятельствах, непозволительно, а в других обстоятельствах и благовременно — и допускается, и позволяется» (Книга правил). Так же и Св. Василий Великий свидетельствует, что и другие Отцы Церкви не вменяли убиения на брани за убийство (13 правило Св. Василия Великого).

«Заповедью о любви ко врагам, — пишет православный богослов, профессор А.Ф. Гусев, — безусловно, не отвергается война. Эта заповедь только тогда исключала бы войну во всех случаях, если бы она устраняла любовь к неврагам нашим и, в частности, к нашим соотечественникам. На самом деле этого нет. Питать любовь только ко врагам или питать к ним предпочтительную любовь Христос не только нигде не заповедует в Евангелии, но и не мог заповедать. Напротив, мы знаем, что Он освятил и узаконил собственным примером преимущественную любовь к людям, наиболее тесно связанным с нами узами кровного и духовного родства. В известной первосвященнической Своей молитве Спаситель прямо говорит, что Он молится об учениках Своих и о верующих в Него, но не о всем мире (Иоан. 17, 9 и 20), в котором есть закоренелые враги истины и добра»(2).

Само Евангелие дает убедительные примеры, подтверждающие наше положение. Так, Предтеча Спасителя Иоанн Креститель пришедшим к нему воинам, на вопрос «что им делать?» (Лк. 3, 14), говорит: «Никого не обижайте, не клевещите и довольствуйтесь своим жалованием» (Лк. 3, 12-13), дав тем самым им положительную «профессиональную» заповедь. А ведь воины действительно спрашивали, как им жить в своей профессии! И Иоанн Креститель не запретил их службу, не назвал ее богопротивной, как это сделал впоследствии Лев Толстой и другие пацифисты. Значит, христианство не отвергает воинскую службу, которая безусловно является ярким примером преимущественной любви к своему народу, вплоть до отдания за него своей жизни.

2. Гусев А.Ф. О сущности религиозно-нравственного учения Л.Н. Толстого. 2-е изд. Казань, 1902. С. 605.